пройдусь сначала кратенько и быстро: Ваня, тот что Царевич, женился на Леночке Прекрасной, да вот прекрасно то не сложилось, обижал он её, поэтому она на него натравила Волка - тот ему перегрыз горло, а Лена сбежала в Явь, кинув обоих.
но тут прилетела Жар-Птица, Ваню оживила и погнали они вслед в Явь за предателями мстить, остаётся только их найти в большом мегаполисе. В итоге все ищут Лену, чтобы спросить за случившееся, а она вообще не в курсе, что её кто-то ищет, и что тем более Иван жив. конец.

Он стоит напротив своего окна, что открывает панорамный вид на ночную Москву, проводит пальцами по шее своей, ловит выступающий кадык, да тяжело сглатывает, кажется, будто до сих пор саднит горло растерзанное, в месиво кровавое выпотрошенное, хоть и не осталось и следа - затянулось всё от слёз птичьих, от яблок райских. Она щебечет что-то поодаль, смеётся заливисто, рассыпает по плечам волосы свои золотые, да в глаза преданно заглядывает - вроде жизнью своей он ей обязан, а сам в золотой клетке будто держит. У него есть всё - деньги, влияние, дорогие тачки, да вот только не вздохнуть ему полной грудью этот воздух явьский, воздух многоэтажек и ночной жизни. Знает он, чувствует, что уже он уже близок, рядом, почти ухватился за нить, что приведёт его к тем, кто вонзил нож в спину, кто непременно требует отмщения. И он найдёт их, он скоро сам окажется за их спинами, вцепится, вгрызётся зубами, шепнёт на ухо прощальное слово.

- Ваня, я нашла её.

из моей анкеты:

Украл Царевну у мамок, да нянек, посадил на Волка верхом, да жизнь сладкую, словно хмельной мёд обещал Иван. И могла быть преданной, любящей Елена, да в ответ ненависть к супругу всё больше съедает — нет покоя. И словно не Волк — зверь, а сам Царевич, под вечер, закрывая дверь в спальню царскую, снимает с себя личину, обнажает свой оскал, да таскает Царевну за запястья тонкие, да пряди длинные. И нет больше супруга прежнего, совсем пропал он в хмельном омуте, всё больше крестьянских девушек попортил, разворовал казну царскую, нет на него никакой управы более. А Волк только голову послушно опускает, да сидит с Иваном подле правой руки, хотя видит всё, понимает.

Елена запускает пальцы в шерсть длинную, гладит нежно, напевает что-то, мурлыкая — волк послушно лежит у ног её, дремлет ли или просто тишину нарушить боится, слёзы соленые девичьи его самого пропитывают. А Царевна лишь шепотом, будто заученно, шепчет ему одно и то же — надо им Царевича извести, избавиться надо, что сразу жизнь всеми самоцветами зацветёт, что заживут они с Волком счастливо, что всегда она рядом с ним будет, нет её сердцу никого дороже. Хочет Елена Царицей стать единоличной, нет сил терпеть более. Волк и не видит, что на лице её усмешка кроется — совсем тьма сердце Царевны поглотила.

Она смотрит на свои длинные пальцы, кровь уже местами засохла и кажется, будто въелась под самую кожу. Чужая кровь. Кровь Царевича. Елена стоит на коленях над трупом хладным, да рыдает навзрыд, голову запрокидывает, смеётся будто, хохочет. Никого она не пошлёт за живой водой нынче. Утыкается в морду сырую, окровавленную Волка она, зарывается в шерсть поглубже, вдыхает запах горьковато металлический, молвит слова благодарности она другу преданному. Расскажет всем при дворе о звере, вепре невиданном, что на Ивана напал, да разодрал в клочья, убил её суженного. Плачет Елена, но то ли от горя горького, то ли от счастья долгожданного, да на Волка поглядывает. Связаны они теперь тайной одной.

из анкеты волка:

Их дружба начинается с убийства. Волк смыкает челюсти на мясистой ляжке под оглушительное ржание обезумевшей от боли лошади, чтобы немного позднее добровольно вверить себя воле Ивана. Не специально, но все же. Теперь они – одно целое, Царевич и его преданная тень. Это будет длиться месяцами, годами, на тот момент кажется, что вообще бесконечно. А пока они всего лишь движутся к своей первой цели. Диковинная птица манит своим сиянием молодого царевича, затмевая все остальные желания. Волк знает, что без него Ивану не справиться, и звериное сердце теплеет на пару градусов от этих мыслей.

ххх

Царевич, опьяненный безграничной властью – над этими двумя – теряет контроль с пол-оборота, забывая, что рядом с ним все это время дикий зверь. И однажды все-таки оступается, решая, что и зверь этот ему никакая не угроза. Дальше в памяти Волка все состоит из разрозненных картинок, осколков. Вскинутый мужской кулак. Пронзительный женский крик. Его собственная, перемазанная красным, морда с безумным оскалом. Их дружба начинается с убийства, убийством она и заканчивается. Серый безудержно воет, когда понимает, что натворил.

из поста птички:

Ее имя и Ваня, который всегда просто Ваня, и больше она его никаким помнить не желает. Он переходит с нею от страницы к странице, от главы к главе, но все, что было до, остается там. К тому же, если бы не он, где бы была она сейчас. Уж точно не здесь, не среди этих прекрасных людей. Где бы был он, если бы не она – это вообще отдельная тема. Он не любит ее обсуждать, Злата – любит.

С тех пор, как у нее появились ноги, она уходила от него сотни раз, и столько же возвращалась обратно, жалея. Ей нравится думать, что без нее он пропадет, ведь наверняка пропадет. Она его ангел-хранитель, и пусть крылья ее теперь эфемерны, этого достаточно для того, чтобы сберечь его. Для себя или для чего-то большего – это неважно. Важно, чтобы он просто был, и она об этом знала. Сейчас она знает, хоть и не думает о нем за последние сутки ни разу, и это дает ей силы побыть собой, побыть для себя, ведь слишком долго она была для него.